После прохода теплоходом маяка, Надя поднялась в рубку и доложила капитану, что ужин для экипажа готов. Ксения по внутренней связи всех пригласила в столовую и, отпустив Многоликого, лично встала за штурвал. Пока наши герои ужинают, есть время посмотреть, как и где они разместились и что за корабль уносил их в морскую даль под командованием такого симпатичного капитана. Белоснежный теплоход КСЕНИЯ представлял из себя достаточно современное, оснащенное по последнему слову техники, двухпалубное судно. Сверху, заметно выделяясь, выдавалась вперед ходовая рубка. Своим внешним видом она придавала кораблю грациозный вид неудержимого порыва вперед. Сразу же за рубкой, чуть ниже по коридору, двухкомнатная каюта капитана с одного борта, каюта радиста и радиорубка с другого. Если, пройдя по капитанскому коридору до конца, и повернув направо, открыть дверь, то окажемся на лестнице круто уходящей вниз. Она приведет нас в коридор на первую палубу. С обеих сторон его размещены по десятку кают для пассажиров и экипажа. Здесь поселились Рокл, Фоксик Вад, Надя и Многоликий. Ниже, на главной палубе, были расположены каюткомпания, бар, столовая и камбуз. За камбузом находится вход в трюмные помещения и машинное отделение.

Двухкомнатная каюта капитана, как и положено, выглядела наиболее комфортабельно. В большей комнате каюты Ксения устроила прихожую для посетителей и рабочий кабинет одновременно, а в дальней, поменьше, разместилась комната для сна и отдыха. На полу прихожей постелен красивый, внушительных размеров, теплый с длинным ворсом ковер. У окна стоял письменный стол, на котором красовался бронзовый, темного литья чернильный прибор. Рядом пристроилась казенная настольная лампа c черной шишечкой над матовым плафоном, под ней лежал судовой журнал в кожаном переплете, раскрытый на последней странице. В углу прихожей скромно расположился небольшой, но вместительный холодильник, стилизованный под тумбочку. На нем скучал, словно дремавший кот, подобранный в тон, телевизор. С противоположной стороны вписался удобный, угловой кожаный диванчик с овальным, зеленоватого стекла, журнальным столиком. Столик украшала хрустальная, переливающаяся на свету, ваза с тремя удивительно пахнущими желтыми розами. Остальное место вдоль стен занимали книжные шкафы с картами, уставами и любимыми книгами капитана. На одном из книжных шкафов примостился старый школьный глобус, неизвестно кем сюда принесенный. Спальная комната была меньше прихожей из-за душевой кабины, которая своеобразным дизайном и функциональностью очень нравилась капитану. По всей спальне, от двери душевой кабины до кровати разостлан еще ковер с удивительным по красоте рисунком. Наличие ковров в каюте говорило о привычке Ксении ходить босиком в свободное время. В ее апартаментах, как и в остальных делах, был идеальный порядок. Димыч, когда узнал, что его каюта находится напротив каюты Ксении, мечтательно зажмурил глаза и заулыбался, предвкушая возможные встречи. Поднявшись к себе, он не задумываясь разложил личные вещи по встроенным шкафам, открыл окно и принялся во всех мыслимых и не мыслимых закоулках прятать банки с пивом. Его поведение объяснялось желанием случайно находить одну, две баночки любимого напитка в самых неожиданных местах. И чем позднее попадались эти сюрпризы, тем дороже и приятнее они для него были. Рассовав все привезенное с собой пиво, Димыч с довольным выражением лица уселся у окна на диван, подобрал под себя ноги и начал внимательно изучать инструкцию по пользованию индивидуальными спасательными средствами. В отличие от Димыча, Фоксику каюта досталась ниже, на первой палубе вместе с остальными членами экипажа. Он педантично разложил свой скарб по каюте, кое-что повесил в шкаф на вешалку, любимый кактус пристроил на подоконнике и как заключительный аккорд обустройства на новом месте, приклеил пикантную фотографию обнаженной девы из журнала Плейбой на входную дверь каюты.

- Вы говорили, что оставленная бочка полна, а она оказалась пустой!

Ксения просто остолбенела.

- Как пустой? Перед отходом она была полная! Ни чего не понимаю!

Динамик немного помолчал, пошипел и продолжил:

- За мысами ветер усилился, волнение шесть баллов.

- Ясно! Спасибо, – закончила она и положила микрофон на место.

Многоликий держался за штурвал и был ни жив, ни мертв. Ему казалось, что палуба под его ногами раскалилась до красна, и он сейчас провалится в преисподнюю. Он побагровел, как вареный рак. К счастью Ксения, стоя к нему спиной, наблюдала за навигационными приборами, не замечая душевных переживаний Многоликого. После выхода корабля из-за мыса в открытое море, его начало нудно, изматывающее монотонно качать на волне и Многоликий моментально забыл о своих переживаниях. Сразу же у большинства экипажа начали проявляться признаки морской болезни. И чем дальше судно уходило в море, тем настойчивее были ее позывы и длительнее приступы. Хуже всех было тем, кто находился в рубке. Сквозь стекло Ксения видела, как корабль настойчиво, взбирался на волну. Казалось, рубка поднимается к самому небу, неожиданно волна обрывалась, обнажая за собой жуткую манящую бездну. Корабль неумолимо начинал в нее проваливаться, ускоряясь и увлекая за собой в бездонную пучину экипаж. Пол рубки уходил из-под ног. Ксения и Многоликий инстинктивно сжимали крепче руки, пытаясь не выпустить из них опору. Этому падению не было конца. В последний момент нос корабля, словно огромный черпак, зарывался в набегающую волну. Она неистово набрасывалась на упрямый корабль, накрывая, водяным покрывалом кулеврину, мгновенно разбиваясь на мириады брызг и выпадая проливным дождем на палубы, надстройки и стекла ходовой рубки. От этого яростного удара волны, рубка резко уходила в сторону, словно пытаясь свалить с ног находящихся в ней людей. С этого момента корабль вновь начинал свой подъем на волну, освобождаясь от тонн забортной воды, гуляющей по палубам. Ксению все сильнее беспокоил рассвирепевший шторм и она вновь включила связь, вызывая машинное отделение:

- Вад, как у тебя в хозяйстве?

- Нормально, капитан, единственная неприятность - растет перерасход топлива. Выразил свое беспокойство Вад.

- Поддерживай экономичный режим, спешить нам некуда, посоветовала Ксения.

Следующим на очереди был Рокл. Щелкнув переключателем, она произнесла:

- Штурман, зайдите в ходовую рубку.

Ксения на мгновение отвлеклась и представила в беспорядке валяющиеся на ковре розы рядом с разбитой хрустальной вазой. Она нажала еще пару кнопок:

- Надя, как посуда?

Ответа долго не было, потом из динамика послышался звук бьющихся тарелок и уставший Надин голос ответил:

- Ксения, бой посуды в приделах нормы.

Неожиданно по рубке листами слетевших со стола документов, прошелестел сквозняк. Капитан обернулась и увидела входящего Рокла:

- Где это Вы пропадали, уважаемый?

И не дожидаясь ответа, продолжила:

- Рассчитайте курс, время и расход топлива вот до этого острова. - Ксения подняла

разлетевшиеся по рубке документы, подошла к штурманскому столу и указала место на карте.

- Там мы заберем пассажира и переждем шторм, а то он начинает меня беспокоить.

После этого Лис решил исследовать душевую кабину на предмет наличия воды и работы сантехники. Все работало идеально и даже из крана горячей воды, тонкой, манящей своим ароматом, струйкой потекли виски. Кран был мгновенно потуже закрыт, что б не пропала даже капля этого напитка. « - Молодец Вад!», подумал Фоксик: «- Сделал, как обещал, а принять душ и внизу, у него в сауне можно!» Такой сервис, как виски из крана вместо горячей воды, получили на время плавания все участники дневной погрузки корабля: Вад, Фоксик и Многоликий. А Димычу полагался неограниченный кредит этого напитка в виде канистры, которую он мог в любое время суток пополнять по мере ее опустошения в машинном отделении у Вада прямо из цистерны. Представляя себе Ксению и Рокла, не догадывающихся при отходе о том, что осиротевшая девятьсот литровая бочка на берегу осталась пустой , хитрый Лис лукаво улыбался. Для достижения заветной цели нашим заговорщикам понадобилось изрядно потрудиться. Для Ксении и Нади, что б они не догадались, пришлось прокладывать временную магистраль подачи горячей воды. А каюту Рокла просто от нее отрезали. Вспоминая об этом, Фоксик приоткрыл дверцу одного из шкафов, взял с полки граненый стаканчик, ополоснул его в холодной воде и с нетерпением, предвкушая вкус и аромат этого напитка, открыл кран горячей воды. Кран громко издал протяжный стон, словно старинный аппарат газированной воды, но ни капли виски не выдал. Не много поманипулировав с краном, раздосадованный Фоксик решил спуститься к Ваду и узнать в чем дело. После того как он открыл дверь машинного отделения, ему стало все ясно. У заветной цистерны, слегка наклонившись, боясь пролить хоть каплю напитка, кредитовался Димыч в двадцатилитровую канистру.

– Одна-а-а-ко! Ты побольше емкость найти не мог? - глядя на пустой стакан в руке и с ноткой недовольства в голосе, спросил Фоксик у Димыча, призывая в свидетели вопиющей несправедливости Вада. На что получил достойный ответ Димыча:

– Не только тебе перед ужином для аппетита и поднятия жизненного тонуса виски хочется.

Старому Лису ничего не оставалось, как согласиться, с жизненной позицией и аргументами Димыча. Закончив у заветной цистерны никому не нужный спор, друзья, из стакана, принесенного Фоксиком, с удовольствием продегустировали этот божественный напиток. На ужин они прибыли шумной компанией с заметно повеселевшими глазками. Многоликий заметил это и моментально все понял , сел за столик напротив Рокла, ел молча, насупившись, выражая своим друзьям полное призрение. После распределения, каюта ему досталась рядом с Фоксиком, напротив Нади. Но для размещения своего гардероба ему одной каюты не хватило, и он занял еще одну по соседству. Многоликий, как и трое других заговорщиков тоже имел доступ к заветной цистерне. Хорошенько поужинав, он на минутку заскочил к себе, переоделся и поднялся в ходовую рубку. Ксения уже собиралась спуститься в столовую, как опять загнусавил динамик:

- Теплоход КСЕНИЯ ответьте диспетчеру.

Капитан подошла к пульту радиостанции, щелкнула тумблерами, подняла микрофон:

- Здесь КСЕНИЯ.

Динамик два раза хрюкнул и задал вопрос:

- Вы говорили, что оставленная бочка полна, а она оказалась пустой!

Ксения просто остолбенела.

- Как пустой? Перед отходом она была полная! Ни чего не понимаю!

Динамик немного помолчал, пошипел и продолжил:

- За мысами ветер усилился, волнение шесть баллов.

- Ясно! Спасибо, – закончила она и положила микрофон на место.

Многоликий держался за штурвал и был ни жив, ни мертв. Ему казалось, что палуба под его ногами раскалилась до красна, и он сейчас провалится в преисподнюю. Он побагровел, как вареный рак. К счастью Ксения, стоя к нему спиной, наблюдала за навигационными приборами, не замечая душевных переживаний Многоликого. После выхода корабля из-за мыса в открытое море, его начало нудно, изматывающее монотонно качать на волне и Многоликий моментально забыл о своих переживаниях. Сразу же у большинства экипажа начали проявляться признаки морской болезни. И чем дальше судно уходило в море, тем настойчивее были ее позывы и длительнее приступы. Хуже всех было тем, кто находился в рубке. Сквозь стекло Ксения видела, как корабль настойчиво, взбирался на волну. Казалось, рубка поднимается к самому небу, неожиданно волна обрывалась, обнажая за собой жуткую манящую бездну. Корабль неумолимо начинал в нее проваливаться, ускоряясь и увлекая за собой в бездонную пучину экипаж. Пол рубки уходил из-под ног. Ксения и Многоликий инстинктивно сжимали крепче руки, пытаясь не выпустить из них опору. Этому падению не было конца. В последний момент нос корабля, словно огромный черпак, зарывался в набегающую волну. Она неистово набрасывалась на упрямый корабль, накрывая, водяным покрывалом кулеврину, мгновенно разбиваясь на мириады брызг и выпадая проливным дождем на палубы, надстройки и стекла ходовой рубки. От этого яростного удара волны, рубка резко уходила в сторону, словно пытаясь свалить с ног находящихся в ней людей. С этого момента корабль вновь начинал свой подъем на волну, освобождаясь от тонн забортной воды, гуляющей по палубам. Ксению все сильнее беспокоил рассвирепевший шторм и она вновь включила связь, вызывая машинное отделение:

- Вад, как у тебя в хозяйстве?

- Нормально, капитан, единственная неприятность - растет перерасход топлива. Выразил свое беспокойство Вад.

- Поддерживай экономичный режим, спешить нам некуда, посоветовала Ксения.

Следующим на очереди был Рокл. Щелкнув переключателем, она произнесла:

- Штурман, зайдите в ходовую рубку.

Ксения на мгновение отвлеклась и представила в беспорядке валяющиеся на ковре розы рядом с разбитой хрустальной вазой. Она нажала еще пару кнопок:

- Надя, как посуда?

Ответа долго не было, потом из динамика послышался звук бьющихся тарелок и уставший Надин голос ответил:

- Ксения, бой посуды в приделах нормы.

Неожиданно по рубке листами слетевших со стола документов, прошелестел сквозняк. Капитан обернулась и увидела входящего Рокла:

- Где это Вы пропадали, уважаемый?

И не дожидаясь ответа, продолжила:

- Рассчитайте курс, время и расход топлива вот до этого острова. - Ксения подняла

разлетевшиеся по рубке документы, подошла к штурманскому столу и указала место на карте.

- Там мы заберем пассажира и переждем шторм, а то он начинает меня беспокоить.

Взгляд ее случайно упал на Многоликого. Держась за штурвал, он заметно осунулся и был просто зеленого цвета. Наконец Многоликий не выдержал этой пытки и отпросился у капитана на пару минут. Ксения понимала его мутное состояние и не стала препятствовать. Она в душе даже была рада, что не успела поужинать. Многоликий, зажав ладонью рот, опрометью бросился из рубки в коридор ничего не замечая на своем пути и надеясь донести содержимое своего желудка до туалета. А в этот момент измученный, бледный до синевы Димыч, очередной раз, решив покормить рыбок вкусным Надиным ужином, открыл дверь своей каюты и вышел в коридор. Встреча для друзей была столь неожиданна, что первое мгновение, летя кубарем по коридору и рассыпая искры из глаз, они оба подумали о кораблекрушении. Однако на втором витке кувыркания Димыч разглядел впереди себя мелькающую шевелюру Многоликого, и у него вновь разгорелась старая обида: « - Вот и первая встреча! Мало того, что он меня сегодня искупал, так еще и чуть не убил! Сейчас я с тобой за все рассчитаюсь». От ярости у Димыча прошел приступ тошноты, и он готов был броситься на своего обидчика. Но тут корабль начал плавно переваливаться на другой борт и стоявшие друг против друга соперники, основательно помятые узким коридором, разбежались по своим маршрутам, справедливо решив отложить выяснение отношений до следующего раза. Через несколько минут Многоликий вернулся в ходовую рубку переодевшийся и несколько посвежевший после дружеского общения с раковиной. Взглянув на Ксению, он заметил, что она была молодцом и не уступала в борьбе с морской болезнью. Рокл тоже с трудом, но держался. Димыч после встречи с Многоликим устроился на корме, оглушая всех своим внутренним, утробным рыком. Свесившись за борт как тряпка, он уже длительное время кормил рыб своим ужином. Промокнув до нитки под брызгами, Димыч вернулся в каюту и пластом упал на кровать. Только один Фоксик, наш морской волк, чувствовал себя как рыба в воде, съел все, что предложила ему Надя, не отказался от добавки и попросил еще, но тут она опомнилась и как врач, запретила Лису столько есть. Как не странно, но судовой врач и повар спокойно переносила качку, в отличие от корабельной посуды. За те несколько часов после начала шторма, столовая и камбуз превратились для Нади в поле битвы. Висевшие вдоль стены разнокалиберные половники раскачиваясь, по очереди срывались со своих мест и с металлическим звоном разлетались по камбузу, норовя найти уголок по укромнее, где-нибудь под плитой или под раковиной. С дюжину тарелок, фарфоровый кофейник под Гжель из капитанского сервиза и две трехлитровые банки с маринованными огурцами покончили жизнь самоубийством, разлетевшись множеством осколков по полу. В столовой между столами и стульями, ударяясь о ножки, весело катались пластмассовые салфетницы, разбрасывая, словно листовки остатки салфеток. Всему этому безобразию не было конца. Изнемогая от усталости, Надя поднялась к себе в каюту, справедливо решив, что до конца шторма, порядка на камбузе и в столовой навести невозможно.

Помимо экипажа на корабле был еще один индивид, который страдал морской болезнью. Это холодильник в каюте капитана. Ксения, ни чего не подозревая, попросила Надежду убрать в него свою порцию ужина, надеясь ее отведать после. И вот, когда холодильник остался в одиночестве, при особенно крутой волне ему стало дурно, магнитные защелки двери не выдержали напора содержимого, дверь распахнулась и весь Надин ужин под звон бьющихся тарелок, не спеша, вывалился на ковер. Облегчившись таким образом, холодильник довольно заурчал своим агрегатом. Когда корабль плавно накренился на другой борт, холодильник, упоенный девственной чистотой своей внутренней камеры, захлопнул дверь. Магнитные защелки не громко чмокнули, и дверь больше не открывалась. Ксении утром, после вахты долго придется собирать разбившиеся тарелки и отчищать ковер от овального пятна так и не съеденного ужина.

В машинном отделении под негромкое урчание дизелей, Вад незаметно для посторонних глаз, борясь с морской болезнью, искал выход из критического положения. Он на чем свет костерил себя за то, что увлекшись проблемой содержимого бочки Фоксика, не проверил уровень топлива в цистерне перед отходом. По его расчетам она была наполнена всего лишь процентов на десять, двенадцать. И вот теперь у него в звукоизолирванном помещении на пульте управления двигателями, давно в такт с раскачиванием корабля подмигивала индикаторная лампа минимального остатка соляра в топливной цистерне. Вад и без индикаторов знал об этом, слыша при каждом крене корабля удары поплавка уровнемера по дну злосчастной цистерны. Глубоко вздохнув, предвидя для себя неприятности, он положил руку на пульт внутрикорабельной связи и вызвал капитана:

- Ксения, здесь машинное отделение.

- В чем дело? – раздался голос капитана.

Трубка голосом Ксении приказала немедленно спуститься в машинное отделение для помощи главному механику. Димыч чертыхаясь, одевался в темноте. Он долго не мог найти свой второй носок, слетевший с опрокинутого стула. Наконец догадавшись, зажег спичку и разглядел его возле входа в душевую кабинку. Одевшись, он опрометью бросился вниз на помощь Ваду. Спустившись в машинное отделение, Димыч узнал в чем дело и включился в работу. Вад еще три часа назад перевел двигатели на питание от суррогата, который производил сепаратор, оставив в топливной цистерне часовой неприкосновенный запас соляра. Дизели чихали, кашляли, обороты упали вполовину, но корабль продолжал упорно преодолевать непогоду и шторм. Ксения лично дважды спускалась в машинное отделение и просила каждый раз продержаться еще пару часов. До спасительного острова оставалось совсем ничего. Он уже был виден на экране обзорного локатора. Если просила два часа, значит нужно рассчитывать на все четыре, резонно подумал про себя Вад, и они вместе с Димычем начали колдовать около цистерны с виски. Идея была проста: смешать виски с машинным маслом, пропустить через сепаратор и подать полученный коктейль к двигателям. Расстроенный, Димыч со злостью стиснув зубы , пересоединял трубопроводы разводным ключем, мысленно жалея себя, Фоксика, друзей и виски. У него от напряжения душевных и физических сил исчезла морская болезнь. В этот критический момент душу ему грела мысль о полной канистре спрятанной у него в каюте под кроватью. Друзья все же надеялись, что не весь запас этого благородного напитка придется скормить прожорливым двигателям. Отведав нового топлива, двигатели заурчали веселее, обороты поднялись до нормы, но по всему кораблю поплыл запах пролитой на раскаленную плиту приготовленной для перегонки браги. Фоксик проснувшись в духоте, решил приоткрыть окно. Чтобы холодные брызги не захлестывали каюту, он оставил узкую щель, но и этого хватило, что бы к нему проник запах свежесогнанного самогона. Фоксик, лежа в постели, открыл глаза, анализируя раздражитель. Собравшись с мыслями, изрек:

- Ну, Вад цистерны виски ему мало, он еще по ночам у себя в преисподней самогон гонит!

С этими словами он резко вскочил с постели и с остервенением захлопнул окно, прыгнул снова в постель, отвернулся к стенке и уснул. В рубке, почуяв, подозрительный запах Рокл высказался:

- Дружище Вад дизели уже самогоном заправляет!

- Хоть французскими духами, лишь бы до утра ход был, - подвела черту Ксения.

Вад сосредоточился, подавляя приступ тошноты, и продолжил:

- У нас проблема капитан, остаток топлива в цистерне часов на шесть экономичного хода.

- Как это могло случиться?

- Я виноват, Ксения, не проверил наличие топлива перед отходом.

Из динамика послышался приглушенный разговор находившихся в ходовой рубке людей. Наконец она обратилась к Ваду:

- Все разборки после прихода в пункт назначения. Штурман просит как минимум восемь с половиной часов. Ветер для нас почти встречный и волна до шести метров. Что можно сделать для экономии топлива?

Вад уже давно задавал себе этот вопрос и поэтому ответил почти сразу:

- Необходимо остановить второй дизель-генератор, но для этого нужно отключить все

лишние не критичные на данный момент нагрузки. Прежде всего свет в каютах и на палубах, оба климатцентра, сауну, холодильные камеры и задействовать сепаратор подсланиевых вод. Это позволит продержаться еще два, два с половиной часа.

Вад немного помолчал и грустно пошутил:

- Надя завтра будет ругаться на меня за испорченные продукты.

- Действуй, - был краткий приказ Ксении.

Через две минуты корабль погрузился в непроглядную тьму, неся только на бортах и мачте ходовые огни. Потом выключились климатцентры и в рубке, как и в других помещениях, незаметно стала скапливаться жаркая, липкая духота.

Димыч проснулся почти под утро от нестерпимой жары в каюте, помянул про себя Вада очень выразительными словами, сел на постели, потянулся до хруста в суставах и встал, чтобы посетить туалет. По стене дошел до кабинки и нажал выключатель. Свет не зажегся.

– Что там Вад в валенке спит что ль? – вслух произнес Димыч.

В это мгновение истерически зазвонил висевший на противоположной стене каюты телефон экстренного вызова. Димыч инстинктивно ринулся на звук, опрокидывая на своем пути стул и больно ударившись коленом об угол откидного столика.

- Боцман на проводе, – проговорил он в трубку, стиснув зубы и превозмогая острую боль в ушибленном колене.

Проснувшись рано утром, Фоксик привел себя в порядок, убрал постель и решил перед завтраком причаститься стаканчиком виски. Открыл кран, подставил стакан. Через секунду стакан наполнился отменной, прозрачной, горячей водой. Фоксик еще минут пять стоял перед раковиной завороженный этой картиной. Когда оцепенение прошло он, перепрыгивая через ступеньки, бросился в машинное отделение. Пробегая по палубе, Лис заметил, что корабль медленно плыл вдоль берега бухты, втягиваясь на рейд, недалеко от причалов. Внизу он увидел стоявших около заветной цистерны перемазанных друзей, заглядывавших внутрь нее. Димыч, чтобы лучше разглядеть поднялся на мыски. Дружный вздох полнейшего разочарования и тоски пронесся по машинному отделению:

- Пустая!

В следующий миг послышался гул отпущенной якорной цепи, удар тяжелого якоря о воду. Корабль слегка дернулся и замер. Счастливый Вад весело подмигнул Димычу, потом перевел взгляд на Фоксика, широко улыбаясь, выдал:

- Слезай, приехали. Теперь и припарки от капитана получить можно. Победителей не судят!

И тут Фоксик задал ему вертевшийся на языке вопрос:

- А где виски?

На который получил исчерпывающий ответ:

- А виски Фоксик, тю-тю.

Друзья увидели, как у Лиса медленно отвисла нижняя челюсть и скуксилось лицо. Чтобы его не хватил удар, Димыч поспешил сообщить убитому горем Фоксику о спрятанной в каюте полной двадцатилитровой канистре с этим напитком.

После подъема, Ксенией был объявлен аврал, на корабле все убиралось и приводилось в порядок. Особенно много пришлось поработать в столовой и на камбузе. Капитаном, в помощь Наде, был выделен Фоксик. Он был похож на погорельца, все делал невпопад и спустя рукава. С большим трудом Наде удалось приготовить завтрак вовремя. После завтрака в каюту капитана были вызваны Вад и убитый горем Фоксик. Быстро поднявшись наверх, они с чувством неотвратимой беды постучались в дверь капитанской каюты. Услышав приглашение, друзья вошли внутрь. Сидя за письменным столом, Ксения не торопясь, заполняла судовой журнал. Дописав последнюю строку, она строго посмотрела на вошедших друзей.

– Где виски, господа? – был первый ее вопрос.

Ксения устремила свой проницательный взгляд на Фоксика:

- Я жду ответа.

Лис внутренне весь съежился, но виду не подал.

– Виски я привез, а куда он делся, не знаю.

Теперь пришла очередь держать ответ Вада. Ксения перевела взгляд на него.

– Главный механик, перед отходом бесследно исчезают девятьсот литров виски, наличие

топлива не проверено, а потом всю ночь по судну распространяется запах первача и вы тоже не в курсе?

Фоксику казалось, что Ксения сейчас испепелит взглядом Вада. А ему было все как с гуся вода, он глядел на нее светлыми, чистыми, правдивыми глазами. Выдержав взгляд капитана, Вад спокойным голосом рассказал всю историю с виски. Увидев в лице Вада достойного противника, Ксения поняла, что показать свой гнев, значит, проиграть и она совершенно спокойным, ледяным голосом произнесла.

– За проявленную халатность Вы Вад, лишаетесь увольнения на берег и пятьдесят процентов премии за рейс.

Далее Ксения снова обратилась к Фоксику:

- После обеда мы отшвартуемся у двенадцатого причала. Вам дорогой Лис, предписывается сойти на берег и привести на корабль ожидающего нас вторые сутки пассажира.

Фоксик попросил дать ему фотографию этого человека, но получил заверения капитана, что он его узнает и так. Перед обедом четверо наших заговорщиков собрались в каюте Многоликого и достойно помянули из канистры Димыча бочку Фоксика. Хитрый Лис прихватил с собой пустую литровую пластиковую бутылку из-под пепси. Перед выходом веселой кампании на обед он наполнил ее из канистры по горлышко, заверяя доверчивого Димыча, что это так надо ''на ход ноги''. После обеда Фоксик причастился из заветной пластиковой бутылочки, слегка захмелев, сошел на берег. Минут двадцать огненнорыжая голова Фоксика маячила в районе причалов, выписывая кривую линию, издали приближенно напоминающую синусоиду. Продефилировав два раза вдоль причалов и никого не встретив, весь мокрый от жары и выпитого виски, хитрый Лис решил спрятаться от дневной жары в кондиционированном зале местного недорогого ресторанчика. Войдя в помещение с улицы, залитой ярким солнцем, Фоксик задержался у входа, привыкая к приглушенному свету и оглядывая зал, в поисках подходящего места. В глубине, у окна с видом на причал, за чашечкой черного кофе, сидела молодая красивая женщина и о чем-то напряженно разговаривала по сотовому телефону. Фоксик обратил внимание на то, что модельные туфли до конца не были надеты на ноги незнакомки, а привлекающие взгляд пяточки чуть-чуть их примяли. Про себя наш Лис подумал, что туфли наверняка новые и слегка жмут ей. Заинтригованный Фоксик решил скрасить одиночество молодой, интересной женщины, отдохнуть от уличной жары и выпить кружечку холодного пивка в ее обществе. Подойдя к стойке бара, он заказал любимый напиток и направился к незнакомке. Приближаясь к ее столику, Лис услышал окончание разговора:

- …теплоход КСЕНИЯ…уже послали? Хорошо я подожду здесь.

Она отключила телефон и убрала его в стильную из натуральной крокодиловой кожи дамскую сумочку. Фоксик понял, что он встретил нужного ему человека и красивую собеседницу, забыв о том, что одет отнюдь не в костюм от Версаче.

– Девушка, разрешите с Вами познакомиться, - простовато улыбаясь, произнес Фоксик, ставя свое пиво на ее столик.

Незнакомка, взглянув на кружку, плавно повернула голову на голос, делая вид, будто только что заметила этого полупьяного портового грузчика с рыжей, шевелюрой на голове и с нескрываемым призрением в голосе, ответила:

- Ты ошибся, приятель, портовые шлюхи в пивнушке за углом.

С этими словами она обула туфельки, встала из-за стола и повернулась к выходу, намереваясь уйти. Фоксик понял свой промах и приступил ко второй попытке:

- Извините за назойливость, мое имя Олд Фокс, я с теплохода КСЕНИЯ и меня послали

встретить вас.

Она недоверчиво еще раз удостоила старого Лиса проницательным взглядом и, проверяя, спросила:

- А как зовут капитана корабля?

- Ксения.

Получив правильный ответ, незнакомка, в знак примирения, назвала свое имя:

- Селена.

И добавила:

- Сейчас мы зайдем в гостиницу, поднимемся ко мне в номер, и Вы поможете перенести вещи на корабль.

Видя, что контакт налаживается, Фоксик позволил себе некоторую вольность:

- Селена, вы такая симпатичная. Хочу надеяться, что в знак нашего знакомства, Вы подарите мне свою фотографию с автографом.

Она загадочно улыбнулась, услышав в свой адрес комплимент.

- О, Вы слишком торопитесь, господин Олд Фокс, может быть позже, в конце путешествия.

В гостинице Фоксика поджидали два огромных чемодана три дорожные сумки, саквояж и шляпная коробка. Водрузив весь багаж на Лиса, Селена поправила на плече дамскую сумочку, критически осмотрела Фоксика, призадумалась и забрала у него шляпную коробку.

Еле передвигаясь под тяжестью багажа, боясь потерять равновесие, обливаясь потом и тихо костеря свою судьбу, Фоксик приближался к причалу, плетясь далеко позади Селены. Издали прочитав тисненое золотыми буквами название на корме белоснежного корабля, Селена вспорхнув коротеньким летним платьем, легко взмахнула шляпной коробкой, обернулась назад. С ноткой недовольства и недоумения в голосе обратилась к бедному, погибающему под тяжестью багажа, Фоксику:

- Дорогой Лис, ну что Вы плететесь как черепаха.

По ее поведению было заметно, с каким нетерпением она хочет поскорее попасть на корабль. Ведь там капитаном была назначена ее лучшая подруга. Они не виделись так долго, уже почти четыре дня и у Селены была куча новостей для Ксении. Не дожидаясь Фоксика, она поднялась на корабль и исчезла в коридоре в поисках любимого капитана. А замученный багажом бедный Лис, дойдя из последних сил до трапа, оступился на нем, и падая, инстинктивно отпустил вещи, вытягивая руки вперед. Весь багаж рассыпался по причалу, а самая шустрая дорожная сумка полетела в воду. К счастью она была не слишком тяжелая и оставалась на плаву, пока ее не выловили Димыч с Роклом. Переживая свой конфуз и обидные шуточки друзей, Фоксик после ужина осушил заветную пластмассовую бутылочку из-под пепси. Виски Чивас Ригол Голд ударил ему в голову и Лис, воспылав страстной любовью к своему симпатичному капитану, во втором часу ночи, раздевшись до гола, в одном носке и галстуке на тонкой шее, вышел, шатаясь на палубу. Облокотился для устойчивости о борт, с трудом поднял мутный взор на двоившееся окно капитанской каюты и не твердым голосом на всю округу затянул лично сочиненную серенаду:

- О, мой прелестный капитан,

Готов служить тебе всегда я.

И от твоих улыбок тая,

Я весь в тебе ты мой капкан…

В конце первого четверостишья, секретничавшие подружки, Ксения и Селена, с любопытством выглянули из окна каюты капитана, увидев внизу на палубе Фоксика во всей красе. Ксения ласково просила его прекратить оглашать окрестности пением и пойти одеться. Лис, солируя, смотрел вверх. Не сразу заметив высоко над собой, две показавшиеся из окна в мягком лунном свете девичьи головки, обрадовался, что возлюбленная его услыхала, и вконец опьянев от счастья и выпитого виски, продолжил не замечая ничего и никого вокруг.

- …И нет ни ночи, нет, ни дня

Что по тебе я не тоскую.

И жизнью я своей рискую

Своих соперников кляня...

Ксения поняла, что уговоры бесполезны, разбудила по телефону Рокла и в приказном тоне, стараясь не выдать душившего ее смеха, строго попросила убрать голого солиста с палубы.

-…А с Многоликим, хитрецом,

Я хоть сейчас готов сразиться!

И не на жизнь, а насмерть биться!

Я буду с этим молодцом!…

В этом месте серенада на мгновение прервалась, отчетливо послышались ругательства со стороны каюты Многоликого и плеск выливаемой из ведра воды. Фоксик оказался весь мокрый, но поток холодной воды не погасил его пылающей страсти к капитану и он продолжил:

- …В твоих глазах огни горят,

В них сотни чертиков играет!

От взгляда сердце мое тает

Они о многом говорят…

В этот момент на мокрой, скользкой палубе возле Фоксика оказались Рокл, Димыч и Вад. Втроем они уже почти скрутили мокрого Лиса, собираясь утащить его в каюту под арест, как нежданно для них с истерическим воплем:

- Что, старый Лис, понравилось, на, получай еще!

Многоликий не глядя, опрокинул вниз второе ведро. Вся шумная компания оказалась под холодным водопадом, мгновенно вымокшая до нитки. Фоксик, как налим, выскользнул у них из рук, уцепился обеими руками за борт и в пылу борьбы продолжая истошно вопить, закончил свою серенаду:

- …Готов поклясться, что со мной

Ты скоро будешь неделимо!

Я буду ждать неумолимо!

Добьюсь тебя любой ценой!

Расслабившись, хитрый Лис отцепил руки и все, пытавшиеся его отодрать от борта Рокл, Димыч и Вад вместе с голым солистом, рассыпавшись как горох, кубарем покатились по палубе, собирая по дороге ссадины и шишки. Воспользовавшись секундным замешательством друзей, Фоксик скрылся. Еще минут двадцать оглашая окрестности крепкими выражениями в адрес Фоксика, друзья бегали по кораблю, пытаясь поймать сбесившегося Лиса и запереть его в каюте. Наконец им это удалось, они отловили его недалеко от камбуза, надавали крепких тумаков для ума и заперли в каюте под домашним арестом до выяснения всех обстоятельств дела ночного переполоха. А над бухтой и причалами еще долго в ночи разносился из заточения обиженный голос Фоксика:

-… Я любовь не сумел сберечь, и она пронеслась стороной

Как погасшее пламя свеч ты уже не будешь со мной

И теперь я один в печали, ты ушла, и возврата нет

Помню, жалобно птицы кричали, и в ночи затерялся твой след

Мне б забыться прийти в себя, но тоска с каждым днём всё сильней

Видно весь я сгорел любя на пожарище прежних дней.

Видно весь я сгорел дотла вот что значит душой любить,

Но я счастлив, что ты была. Та, которую мне не забыть.

Я любовь не сберёг и в итоге, мне пришлось тебя потерять.

Вмиг я стал таким одиноким, но тебе об этом не знать.

Не узнаешь, как я ночами свечи жгу и тебя зову

Не узнаешь, как над свечами я порой безмятежно реву.

Но все слёзы, пролитые мною, не вернут мне тебя никогда.

И тому только я виною, что поделать беда есть беда.

А тебе я лишь счастья желаю, чтоб любовь свою берегла

И дралась за неё как могла, я об этом уже не узнаю…

Проснувшись на следующий день позже обычного, с раскалывающейся головой, взъерошенный словно обиженный ежик и с нестерпимой жаждой во рту, больной Лис оделся, привел как мог себя в порядок, утолил жажду из-под крана и, решив обратиться к Наде за анальгином, собрал последние остатки сил в кулак, пытаясь открыть дверь каюты. К великому удивлению Фоксика, она оказалась запертой снаружи. Лис непроизвольно потер лоб, безуспешно вспоминая о вчерашней ночи. Все его тело ныло от ссадин и царапин. Умываясь, он заметил у себя под левым глазом живописный, с синеватым отливом синяк и теперь вспоминал, где, кто и когда навел ему такую красоту. Так ничего не вспомнив, он подошел к телефону и набрал номер машинного отделения. На другом конце телефонного провода сняли трубку:

- Механик у аппарата.

Больной Лис пропустив приветствие, прямо перешел к делу:

- Слушай Вад, ты не в курсе, кто меня запер?

Вад моментально догадался кто ему звонит:

- Что солист, очухался? Все вопросы к капитану.

И дал отбой. Дрожащим пальцем Лис набрал номер ходовой рубки. Через три гудка Фоксик услыхал характерный щелчок, и из трубки раздался голос Ксении:

Рубка слушает.

- Капитан, это Олд Фокс. Меня кто то запер снаружи.

- Ах, это ты, мой любимый Лис! Давно мы Вас не слышали. Корабль третий час в море, а Вы только соизволили проснуться.

Фоксик почувствовал в ее голосе зловещую иронию.

– За безобразное поведение вчерашней ночью вы наказаны и будете сидеть под домашним арестом до завтра. Оргвыводы будут сделаны по окончанию рейса с соответствующим уменьшением денежного вознаграждения.

Она еще что то хотела добавить, но тут запищал динамик вызова диспетчера и Ксения положила трубку. Фоксик с полным смятением чувств, ничего не понимая, остался в одиночестве болеть до завтрашнего утра…

-…Здесь КСЕНИЯ, - ответила капитан корабля на вызов диспетчера.

Услышав ответ с теплохода, диспетчер продолжил:

- В районе островов появились пираты! Будьте предельно внимательны! Для обеспечения

безопасности судоходства во всем опасном районе организовано патрулирование военных и пограничных катеров. При малейшей угрозе связывайтесь по радио с патрульным катером на аварийной волне.

Голос диспетчера умолк, ожидая уведомления о получении сообщения. Ксения бесконечно удивилась, услышав о пиратах в двадцать первом веке. Ее сердце от страха ушло в пятки. Но на лице капитана не отразилось даже тени беспокойства. Она поднесла микрофон к лицу и ответила абсолютно спокойным голосом.

– Сообщение принято, спасибо за предупреждение. Будем предельно внимательны.

Многоликий слышал все и неотрывно наблюдал за лицом Ксении. Он уловил единственное изменение ее лица, выразившееся в глазах капитана. Взгляд ее стал неимоверно колючим. Почувствовав на себе взгляд, Ксения непроизвольно посмотрела на Многоликого:

- Вы слышали сообщение?

От такого острохолодного обращения он потерял дар речи. Чтобы ей хоть как то ответить, Многоликий просто кивнул головой. Удовлетворившись его кивком, Ксения продолжила:

- Тогда прошу Вас прекратить на меня пялиться, и четче держать курс на фарватере. Здесь между островами узко, много мелей и быстрое течение. Сосредоточьтесь на своих прямых обязанностях!

С этими словами она включила внутрикорабельную связь:

- Рокл, срочно поднимитесь в ходовую рубку! – разнеслось по всему кораблю.

Вызов в рубку застал Рокла в столовой за завтраком. Он посмотрел на наручные часы, пожал удивленно плечами, от души чертыхнулся, быстро доел свой бутерброд, обжигая губы, запил его двумя глотками крепкого чая, поблагодарил Надю и вышел из столовой. Димыч, Селена и Надя сочувственно посмотрели ему в след. Поднявшись в рубку, Рокл хотел выразить свое неудовольствие столь ранним вызовом, но, перехватив взгляд капитана, решил воздержаться от своего выступления. Получив известие о пиратах, Рокл многозначительно кашлянул в кулак. Ему ничего не оставалось, как только выслушать указания капитана. Ксения подошла к штурманскому столику, нашла на карте нужное место и обратилась к Роклу:

– Сейчас будет сложный участок фарватера, будьте очень внимательны, о малейшем

изменении обстановки немедленно докладывайте! Нам бы только из этого узкого горла выйти, а дальше легче будет, и никакие пираты нам не будут страшны.

Произнося эту фразу, Ксения своим изумительным пальчиком слегка постукивала по тому месту на карте, где в данный момент находился корабль.

- Сейчас отлив, думаю пара часов у нас в запасе есть. Я в столовую спущусь позавтракать.

- Хорошо, капитан! – ответил Рокл.

Ксения по серьезному лицу старпома догадалась, что он понял сложившуюся обстановку. Она взглянула в сероголубые глаза Рокла, и ей вдруг вспомнилась погрузка на корабль и прошлый шторм. У капитана на душе стало совершенно спокойно, она поняла, чтобы не произошло в дальнейшем, Рокл всегда в трудный момент окажется рядом и поможет. У Ксении сразу поднялось настроение, направляясь к выходу, она мимолетно бросила чарующий взгляд на Многоликого, улыбнулась ему, и легко упорхнула из рубки, оставив после себя еле ощутимый запах французских духов. Многоликому почудилось, что от улыбки капитана в рубке стало светлее. А Рокл, по простоте душевной, улыбку капитана пропустил, проверяя в этот момент текущие координаты местоположения корабля по приемнику GPS. Чуть скрипнув, снова открылась входная дверь ходовой рубки, Многоликий с Роклом обернулись. На пороге стоял загадочно улыбающийся Димыч, державший в руке бланк телеграммы и оглядывающий присутствующих.

– А, где капитан? - вырвался у него непроизвольный вопрос.

– Ксении прислана личная телеграмма с берега.

Рокл опять отвлекся от карты:

- Если срочно, то она в столовой, завтракает.

Димычу совсем не хотелось спускаться и он, благоразумно рассудив, произнес:

- Нет, не срочно, я здесь ее подожду.

С этими словами он подошел к окну, взял бинокль и стал рассматривать впереди лежащий остров. Рокл закончил колдовать возле карты, взглянул на компас и обратился к Многоликому:

- Дружище, ты немного отклонился, подай на два градуса влево.

Многоликий четко исполнил просьбу. Рокл проверил курс по компасу и решив побыстрее миновать узкое и опасное место, включил связь с машинным отделением:

- Машина?

- Слушаю, - раздался в ответ голос Вада.

- Добавь до полного на оба дизеля.

Рокл перевел ручки машинного телеграфа на отметку "полный вперед”. Моментально все почувствовали, как веселее заурчали двигатели. Рокл еще раз сверил текущие координаты корабля с лоцией, включил секундомер и сказал Многоликому:

- Через сто семьдесят две секунды нужно будет изменить курс на тридцать шесть градусов вправо, иначе выскочим на мель, и будем загорать до прихода портового буксира.

Димыч не слушая Рокла, и налюбовавшись красотами, открывающимися с высоты ходовой рубки, опустил надоевший бинокль. Посмотрел вниз и увидел, как не торопясь, прогуливаясь по палубе, ища открытое, солнечное место, в откровенном купальнике мини, со шляпкой на голове от жарковатого ласкового солнышка, с магнитолой и пледом в руках, двигалась в сторону носа корабля подружка Ксении, которую вчера встретил Фоксик.

– Мужики, гля-я-я! – указал Димыч на Селену, устраивающуюся на носу позагорать.

Селена тем временем расстелила впереди кулеврины плед, поставила на лафет магнитолу, нашла музыкальную программу, оглянулась вокруг, не замечая наблюдавших за ней сверху из ходовой рубки трех мужчин, сняла лиф и улеглась поудобнее на спину, чуть прикрыв лицо своей соломенной шляпкой от припекавшего южного солнца. Все присутствующие в рубке просто остолбенели, увидев перед собой красивую, почти обнаженную Селену. Димыч с восторгом смотрел на подругу Ксении, не замечая, мял в комок принесенную телеграмму. Было заметно, как набегающий ветерок слегка развевал разноцветные ленточки шляпки, одновременно лаская ее ослепительное тело и грудь. Этому шаловливому ветерку завидовали все трое наблюдавших друзей. Разыгравшийся проказник, уронил одну из ленточек Селене на лицо, носик зачесался, и она приподняла шляпку, чтобы смахнуть ленточку рукой. В этот момент взгляд Селены упал на стекла ходовой рубки, за которыми она разглядела лица трех мужчин, любовавшихся ею. Вид трех друзей зачарованных красотой ее тела слегка возбудил Селену, ее сердце учащенно забилось, она приподнялась, дотянулась до магнитолы, включила кассету с записью мелодии для занятий аэробикой, и начала под музыку исполнять комплекс своих любимых упражнений. Селена понимала, что выглядит сейчас очень сексуально, и это возбуждало ее больше и больше. В какой то момент Селена от сильного возбуждения вскочила на фальшборт , держась левой рукой за флагшток, посмотрела вниз под ноги на пенящийся перед носом корабля водяной бурун, и представила себя фигурой богини, установленной на носу старинного корабля. Рокл испугался за нее и очнулся от сладостного оцепенения, посмотрел на секундомер и истошно заорал:

- Это не Селена, а сирена охотящаяся за душами и жизнями моряков! Многоликий, право на борт! Быстрее, быстрее!

Бросился к переговорному устройству:

- Машина, оба дизеля самый полный назад!

Мгновенно переведя в соответствующее положение машинный телеграф. Корабль начал крутую циркуляцию. Ничего не ожидавшая Селена, теряя под ногами опору, замахала в воздухе руками, отчаянно пытаясь удержать равновесие. Бросив прощальный, молящий о помощи взгляд, в сторону рубки, она с ужасом обнаружила, что на нее ни кто не смотрел. Леденящий душу страх за свою жизнь исказил ее лицо, сковал тело. Она, зажмурившись, молча, полетела за борт. Димыч от вида падающей за борт Селены охнул и опрометью бросился из рубки, забыв об оброненной на пол, в комок измятой, телеграмме. Команду Рокла:

- Димыч, человек за бортом! Стоп машина!

Он расслышал, будучи уже в конце капитанского коридора. Рокл с Многоликим пытались в этот момент спасти положение. Многоликий выправлял ход корабля, чтобы Селена не попала под корму, а Рокл стараясь ослабить движение корабля на неотвратимо приближавшуюся мель, переключал тумблеры на пультах управления брашпилей. Он не замечая, автоматически, сам себе вслух отдавал команды:

- Отдать оба носовых якоря! Отдать кормовой якорь!

По всем закоулкам корабля несся страшный грохот трех якорных цепей. Все было напрасно. Еще якоря не коснулись воды, а под носом и днищем корабля уже зловеще скрежетал песок. Корабль, содрогнувшись, резко остановился, налетев с полного хода на мель. Набежавшая с кормы волна продвинула корабль еще немного, покрепче насаживая его на песчаную косу, и схлынув, закончила черное дело. Судно, потеряв опору, слегка накренилось на левый борт, решив позагорать на песочке под ласковым, теплым, летним солнышком, пока не придет портовый буксир. От столь резкой остановки корабля многие незакрепленные предметы попадали со своих мест, у Нади на камбузе опять появилась битая посуда, капитану на форменную юбку опрокинулся стакан с горячим чаем, а Фоксик слетел с постели и набил на лбу огромную лиловую шишку. Такого развития событий не ожидал ни кто, даже отяжелевший, распухший от сырости трехстворчатый славянский шкаф, привязанный Димычем к кораблю канатом, ударившись о корму, получил трещину на зеркале и сломал себе одну из четырех ножек. Ксения, моментально сообразив в чем дело, опрометью бросилась из столовой, не замечая, как горячий чай жжет ей ногу. Когда она, перепрыгивая через ступеньки, поднялась в рубку, Рокл и Многоликий, ругая Селену на чем свет стоит, отрабатывая двигателями задний ход, пытались сорвать корабль с мели. Рокл почувствовал на своей спине испепеляющий взгляд капитана. « Все, или убьет, или в ближайшем порту спишет на берег. В любом случае премиальных не видать!», яркой вспышкой пронеслось у него в мозгу. Старпом с видом смертника на лице медленно обернулся, боковым зрением заметил, как бледный Многоликий ожидая разноса, смотрел на Ксению взглядом бедного кролика на голодного удава.

– Рокл, Многоликий, в чем дело, как вы умудрились посадить судно на мель?

Гнев Ксении был беспределен.

– Рокл, вы будете списаны на берег в ближайшем порту! Что бы духу вашего в рубке не было!

Рокл молча принимал на себя все обвинения Ксении, даже не пытаясь оправдаться. Старпом понимал, что как бы не велика была вина Селены, судно вел он, и в отсутствие капитана за все был в ответе. Пока Ксения разбиралась с Роклом, Димыч помог продрогшей Селене подняться на палубу севшего на мель корабля, накинул на ее плечи свою форменную тужурку и проводил до каюты. В этот критический для Рокла момент послышался гудок приближающегося неизвестного корабля. Не доходя нескольких кабельтовых до теплохода КСЕНИЯ с борта подходившего корабля раздался хлесткий, похожий на удар кнута погонщика скота, холостой выстрел, и на его мачте взвился, полощась на ветру веселый Роджер с перекрещенными кривыми мечами. Корабль пиратов прибавил ход до максимума, показывая тем самым намеренье флибустьеров захватить теплоход друзей сходу. С диким криком Димыч ворвался в рубку:

- Ксения, пираты!!!

Ксения стояла молча , глядя на приближающийся корабль с намалеванным поверх старого названия буквами. Уже можно было прочесть: ”Уфа”. Рокл обратился к капитану:

- Ксения, нужно защищаться!

В ответ тишина. Вдруг раздался изменившийся до неузнаваемости голос капитана:

- Это АСК, самый гениальный из всех пиратов, мы сдаемся.

Такого предательства Рокл стерпеть не мог. Он, не обращая внимания на слова капитана, взял со стола ключи и бросил их боцману:

- Димыч, выпусти из под ареста Фоксика, у нас сейчас каждый человек на счету. Пусть идет ко мне на нос корабля, поможет управиться с кулевриной. Потом спустись к Ваду и помоги ему в машинном отделении.

Рокл, покидая рубку, пропустил Димыча вперед, торопясь следом.

АСК стоя в боевой рубке своего корабля, смотрел на сидевший на мели беспомощный корабль, предвкушая легкую добычу.

- Иветта! - обратился он к стоявшей рядом прокуренной девице, исполнявшей при нем

обязанности адъютанта:

- Передай пушкарям, что бы по корме шрапнелью ударили, сговорчивее будут!

Через пару минут после ухода Иветты раздался второй выстрел. АСК хорошо видел, как к небу взметнулись брызги огня и дымящихся обломков.

– Есть попадание по корме! констатировала вернувшаяся Иветта.

– Вижу, приготовиться абордажной команде! – ответил АСК.

Димыч уже подходил к машинному отделению, когда раздался второй выстрел с пиратского корабля, и тысячи солнечных зайчиков вперемешку с дымящимися фанерными обломками и содержимым славянского шкафа взметнулись ввысь. « А шкафчику Многоликого каюк», блеснула непутевая мысль у Димыча: « Теперь точно расстроится». Рокл тем временем перевел кулеврину в боевое положение, зарядил, и прицелился в самый нос приближающегося пиратского корабля.

– Выстрел! - скомандовал он сам себе и с остервинением вдавил тлеющий фитиль в

затравочное отверстие кулеврины.

Раздался оглушительный выстрел, весь нос корабля окутался белоснежным, пороховым дымом, кулеврина отскочила на полметра назад, посылая сорокафунтовое чугунное ядро навстречу пиратам.

Разбив головой стекло боевой рубки, и размазывая кровь по лицу порванным рукавом, АСК сначала не мог понять, на что налетел со всего хода его корабль. В боевой рубке все попадали со своих мест, а корабль начал неуправляемый поворот влево. Пират быстро поднялся на ноги, оглядел месиво из бортовой обшивки, настила палубы и абордажной команды на носу корабля. Ему стало все ясно. К огорчению и досаде, АСКу пришлось сделать второй боевой заход на беспомощный теплоход. Для гениального пирата этот выстрел из кулеврины был столь чувствительной затрещиной, что он начал терять над собой контроль, опускаясь до банальных оскорблений в адрес Рокла.

– Весь огонь перенести на нос корабля, - немного остыв, скомандовал АСК, и Иветта

умчалась с его приказом.